Память и стиль: Философия Льва Толстого, Дао Дэ Цзин и машинный перевод

В мире межкультурного конфликта, когда парадигма Хантингтона достигает новых уровней релевантности, любые источники культурной саморефлексии и межкультурного диалога становятся жизненно важными. Взгляды Толстого на перевод, напоминающие “l’ecart” (“разделение”) Франсуа Жюльена, показывают потенциал этой области, который машины не могут постичь. Толстой не только указывает, как миры автоматизированного и человеческого перевода не связаны друг с другом, но и как они являются потенциальными близнецами только благодаря контролируемой случайности в сборе данных ИИ. Во-первых, Толстой рассматривал перевод как источник литературного творчества, памяти и стиля. Во-вторых, появляется толстовская идея гармонизации как формы интеллектуального прогресса. Наконец, Толстой перешел от гармонизации к интеграции, от рассказа к демонстрации, став культурной амальгамой. Начальная строфа “Дао дэ цзин” в русском переводе, отредактированном Толстым, демонстрирует эту заключительную стадию в ее сложности. Психологические эффекты нелогичного или абсурдного, коанов и блестящей поэзии, действительно, являются последним вызовом для автоматизированного перевода. Эти факторы обсуждались в связи с даосизмом Евгением Торчиновым и будут показаны в “Дао дэ цзине” через толстовские переводческие стратегии. Машины не должны заменить людей в культурной коммуникации. Даже в мире тотального и тоталитарного нейроморфного производства человеческий перевод имел бы потенциал функционировать как особый вид коммуникативного искусства.